И вознесли меня на четвёртое небо.
И показали мне всё движение солнца
и луны, и лучей их.«Книга Еноха»
В древности самостоятельные полёты людей к Луне, конечно, были невозможны — это слишком сложная научно–техническая задача. Но ведь, напр., лошади не понадобилось изобретать и строить корабли, чтобы попасть из Старого Света в Новый. :-) Не было ли в глубокой древности некоего «Харона», перевозившего людей в лунное царство смерти и обратно? Или, может быть, наши предки лишь позаимствовали знания у тех, кто умел перемещаться в космическом пространстве?
В этой связи привлекает внимание авторитетное высказывание выдающегося исследователя мирового фольклора М.Элиаде: "Мифы многих народов отсылают нас к той весьма отдалённой эпохе, когда люди не знали ни смерти, ни трудов, ни страданий и достаточно обильно снабжены были пищей — нужно было её только взять. В те времена боги нисходили на землю и смешивались с людьми, а люди, со своей стороны, могли свободно восходить на Небеса. Вследствие нарушения в ритуале сообщение между Небом и Землёй было прервано, и боги удалились на высочайшие из Небес" [72, с. 387]. Если допустить, что в основе этих представлений может лежать нечто большее, чем только фантазия, истоки знаний о Луне разумно искать в легендарном времени общения людей с небесными существами из других миров.
Тогда на землю спускались некие предметы, похожие на гигантские яйца. А из них выходили мудрые небожители.
Напр., в Перу индейцы хранили предание о том, что когда–то такие яйца из меди, золота и серебра падали с неба и из них появлялись люди [73, с. 432].
На противоположном берегу Тихого океана, в Древней Корее, был известен похожий рассказ. В книге «Самгук юса» и некоторых других источниках повествуется о появлении на Земле основателя государства Силла. Вот как эти события изложены в "Мифологическом словаре":
"В южной стороне под горой Янсан <в «Самгук саги» — посреди леса на склоне горы Янсан>, у колодца Наджон, старейшины увидели пар, озарявший землю подобно блеску молнии, и стоявшую на коленях и кланявшуюся <в «Самгук саги» — плакавшую> белую лошадь, возле которой лежало пурпурное <по другой версии, большое синее> яйцо. Заметив старейшин, лошадь заржала и поднялась в небо. В яйце нашли отрока, тело которого испускало сияние... Согласно записи мифа в «Чеван унги», с тёмно–синего неба на красной верёвке спустилось яйцо, подобное тыкве" [73, с. 423]. Интересно, что, выполнив свою цивилизаторскую миссию, человек из небесного яйца вознёсся на небо.
Известна и другая корейская легенда:
"Раздался страшный грохот, и с неба на верёвке тёмно–лилового цвета спустился золотой сундук, в котором оказалось 6 золотых яиц, круглых как солнце. На следующий день из яиц появились мальчики величавой внешности. Через десять дней они стали ростом в 9 ча <1 ча — 30.3 см>, внешностью походили на дракона, имели восьмицветные брови и двойные зрачки... В версии мифа в «Осан пурён»... помещённом в «Самгук юса», говорится, что с неба упало на берёг яйцо, превратившееся в человека" [73, с. 289].
Такие легенды широко распространены в Юго–Восточной и Южной Азии. Напр., древнетибетская традиция сохранила рассказ о летающем, сияющем и говорящем яйце, из которого вышел мудрый человек, благоустроивший земной мир. Жил он якобы на каком–то материке посреди океана. По одной из сохранившихся версий мифа он был потомком небесного божества [73, с. 209].
Добуддийский тибетский текст красочно описывает прилёт этого существа на Землю:
...Яйцо, созданное
Магической силой богов Са и Бал,
Вышло под действием собственной тяжести
Из божественного лона пустого неба.
Скорлупа стала защитным панцирем,
Оболочка защищала как броня,
Белое стало источником силы для героев.
Внутренняя оболочка стала
Цитаделью для тех, кто жил в ней...
Из самого центра яйца вышел человек,
Обладатель магической силы... [64, с. 69].
А в Бирме племя чинов даже считало своим предком мужчину, появившегося из яйца, оставленного солнцем [73, с. 118].
Не связывались ли такие «яйца» и с Луной? Действительно, предания народности тай, живущей в южном Китае, рассказывают о некоем «бескостном» правителе, который вышел из большого яйца, упавшего с Луны в море, и распространил среди тайцев «знания о звёздах» [21, с. 333].
Обратим также внимание на, казалось бы, странное высказывание древнегреческого автора Геродора Гераклейского о том, что «женщины–селенитки кладут яйца, и тамошние младенцы в пятнадцать раз крупнее наших» [98, с. 439]. Селенитами по имени богини Луны Селены тогда, как и теперь, называли обитателей нашего спутника. Дальше — больше: Неокл Кротонский даже уверял, что однажды такое яйцо упало с Луны! Упоминание об этом можно найти в книге К.Фламмарьёна «Жители небесных миров с точки зрения строго научной, философской и фантастической» [93, с. 334].
И это не единственные античные сведения о «яйцах», прибывших с неба. Так, согласно «Мифологической библиотеке» Аполлодора, давным–давно некий пастух нашёл в роще яйцо. Видимо, находка была весьма необычной, поскольку она была тут же доставлена известной героине мифов Древней Греции — Леде, а та бережно положила яйцо в ларец как драгоценность. Через некоторое время из яйца появилась девочка, ставшая знаменитой красавицей Еленой. Яйцо, по–видимому, имело небесное происхождение, т.к. отцом Елены считали самого Зевса (имя этого божества–громовержца специалисты переводят как «светлое небо»), а матерью — богиню Немесиду, принявшую облик гусыни. Но более известна версия о романе Зевса в образе лебедя с Ледой, родившей чудесное яйцо, из которого и «вылупилась» Елена. Путешественник Павсаний лично видел и описал скорлупу якобы того самого легендарного яйца, подвешенную к потолку спартанского храма дочерей бога солнца Аполлона.
Существовали и другие варианты мифа. По сохранившимся фрагментам советский филолог Я.Э.Голосовкер попытался воссоздать древнейшие эпические сказания о яйце Леды [47, с. 120]. Эта реконструкция удивительно напоминает корейские и перуанские мифы. Здесь мы тоже читаем, как Левкипп «нашёл... как–то спозаранку на берегу большое серебряное яйцо, такое яйцо, что и жеребёнок мог бы из него вылупиться, а не только лебедь». Затем яйцо раскололось и явило миру двух удивительных существ — не то девушек, не то неведомых животных («нельзя было никак различить, лебеди ли плывут по небу или то крылатые кони: и шеи у коней лебединые, и крылья у них лебединые, и ноги они поджимают по–птичьи»). Реконструкция эпоса также содержит рассказ о трофее Тиндарея: «Нашёл он в чаще Тайгета, близ озера, серебряное яйцо, ещё большее, чем то, что нашёл Левкипп. И вышли из того яйца в Тайгете двое юношей небывалых: красотой сияющей и мощью они были как боги, и такой свет исходил от них, словно каждый из них нёс в себе солнце. Считали они себя детьми Зевса».
Сходство древнегреческих мифов о металлических яйцах небесного происхождения с аналогичным фольклором Древней Кореи и доколумбова Перу просто поразительно. Поэтому не исключено, что в основе таких мифов могут лежать реальные встречи древнего населения различных уголков Земли с чужими летательными аппаратами и их пилотами.
Но писали ли древние греки о существах, прибывших на Землю с Луны? Да, действительно, такие персонажи можно встретить уже в древних сказаниях. К примеру, мифический мудрец Мусей считался сыном Луны. Один из античных авторов, Гермесианакт, так его и называл: «сын Мены <Луны> Мусей» [98, с. 66]. И в «Схолиях к Аристофану» упомянут «Мусей — сын Селены и Евмолпа» [98, с. 66]. Логично предположить, что он когда–то был неразрывно связан со своей матерью Луной. Павсаний сделал любопытное замечание: «Я читал эпические стихи, в которых сказано, что Мусей получил от Борея <бога северного ветра> в дар способность летать» [98, с. 66]. Следовательно, Мусей кажется подходящим кандидатом для полёта с Луны на Землю.
Диоген Лаэртский цитирует слова Тимея: «Впрочем, Гераклид всюду такой любитель диковинок — он ведь писал даже о человеке, упавшем с Луны» [50, с. 352]. К сожалению, ничего более конкретного на сей счёт не сохранилось, и мы не знаем, шла ли речь о Мусее или о ком–то другом.
По мнению древних греков, с нашего спутника прилетали не только «люди», но и какое–то существо, известное как «Немейский лев», — демон с металлоподобной шкурой, впоследствии убитый Гераклом. «Порожденьем Селены прекрасноволосой» назвал его Эпименид: «вздрогнув ужасно, она стряхнула с себя льва–зверину» [98, с. 77]. Геродор Гераклейский проповедовал, что Луна — «это горная земля и что с неё спустился убитый Гераклом лев» [98, с. 77]. Также и Ахилл во введении к поэме Арата «Явления» писал о Луне: «Оттуда же, по мифу, упал и Немейский лев» [98, с. 524] Заметим, что в мифах Древней Греции упоминаются и металлические существа творение Гефеста, иногда отождествлявшегося с Луной [73, с. 153].
В связи с древнегреческими легендами о выходцах с Луны уместно предпринять попытку «технической» интерпретации т.н. «Изумрудной скрижали Гермеса» [89, с. 11]. Это довольно тёмный античный текст, приписываемый древнеегипетскому богу Тоту, позднее отождествлённому с греческим Гермесом. Текст был составлен, скорее всего, на основе древнеегипетской традиции. До сих пор «Изумрудная скрижаль Гермеса» толковалась как алхимическое, теологическое или философское сочинение. Но если понимать его буквально, то складывается впечатление, что речь в нём идёт о внеземном артефакте.
Лаконичный текст на латинском языке повествует о некой «вещи», прилетевшей с Луны — «Луна её мать. Ветер носил её в своём чреве». Описание сего предмета крайне туманно. Известно лишь, что он вызывал восхищение видевших его — «отец всяческого совершенства». Кроме того, он светился — от его обладателя «отойдёт всякая темнота», был несокрушимо твёрдым — «победит всякую самую утончённую вещь», «проникнет собою всякую твёрдую вещь», оказывал мощное физическое воздействие — «эта вещь есть сила всяческой силы». Наконец, предмет мог совершать полёты — «эта вещь восходит от земли к небу и снова нисходит на землю». Хозяин «вещи» получал поистине мировое могущество — «Таким образом ты приобретёшь славу всего мира», — обещал Гермес. Если в Древнем Египте побывало некое устройство с Луны, принадлежавшее легендарному лунному богумудрецу Тоту, то такое событие могло бы объяснить отголоски знаний о нашем спутнике, сохранённые для нас Плутархом.
В мифах других народов часто упоминаются пришельцы с Луны.
Так, по сообщению антрополога Х.Вулф, австралийские аборигены рассказывают легенду о человеке, спустившемся с Луны и затем вернувшемся на небо через дыру в своде пещеры, где он некоторое время жил. На стенах той пещеры видны древние, поблёкшие рисунки, изображающие какой–то круглый объект («небесное яйцо»?), из которого бьёт пучок расходящихся прямых линий [235].
Клинопись хеттов и лувийцев, повествует о том, как бог Луны упал с неба на рыночную площадь, напугав этим даже бога грома [68, с. 50]. И вавилонская клинопись сообщает о «великом чуде, которого не случалось на Земле с дней старины»: лунный бог Син, «господин всех богов и богинь, обитающий в небе, сошёл с небес» [30, с. 115].
В индуистской мифологии известна целая лунная династия. Её основателем был сам бог ночного светила — Сома [73, с. 327].
Арабы древней Аравии считали Луну своим предком [73, с. 32, 110, 389, 390, 478, 597].
Далёкие сибирские нганасаны также называли Луну матерью людей [78, с. 48].
Даже индейцы ваики Венесуэлы ведут свою родословную от селенитов [248]. Их соседи, племена яномами в верховьях Ориноко, тоже именуют себя «детьми Луны» [262].
Прибытию на Землю небесного предка предшествовало удивительное знамение на Луне, напоминавшее старт какого–то устройства. Описание такого явления сохранилось в древнекитайском сочинении «Записи о поколениях владык и царей», сохранившемся лишь в виде фрагментов. Так, появление на Земле «первопредка» и «истинного человека» Чжуаньсюя традиция связывала с удивительным событием: «Ослепительно сияющая звезда пересекла лунный (диск), словно радуга» [64, с. 69]. Облик этого мудреца был необычен: на голове у него торчало «копьё», ноги срослись. Его потомки имели по три лица, но всего по одной руке [73, с. 612]. В те времена путешествия с неба на землю и обратно считались обычным делом. Видимо, по приказу именно Чжуаньсюя сообщение между небом и землёй было прервано, чтобы люди больше не могли подниматься на небеса.
Маршрут Земля — Луна в таких путешествиях, судя по всему, пользовался немалой популярностью. Здесь уместно вспомнить ещё одного героя греческих мифов — Эндимиона. Он был внуком бога ветра Эола и посетил небо, однако, совершив там проступок, был низвергнут Зевсом обратно на Землю. На посещение Эндимионом Луны намекает его роман с Селеной, которая родила ему 50 дочерей [73, с. 634]. Любопытно, как обыграл этот сюжет в своей «Правдивой истории» древнегреческий сатирик Лукиан: ветер уносит корабль с земными мореплавателями на Луну, и там людей встречает Эндимион, который, оказывается, стал правителем лунного мира [67, с. 293]. Традиция настолько прочно связала этого мифологического героя со спутницей Земли, что даже в научных сочинениях не такого уж далёкого прошлого гипотетические обитатели Луны порой именовались эндимионидами...
Рассказы о легендарных полётах на Луну в древности можно встретить у самых разных народов. Напр., батаки о. Суматра сохранили миф о богине Сидеак Паруджар, которая спустилась с неба, создала землю, родила людей, а затем удалилась на Луну [73, с. 499]. Многие мифы повествуют о «превращении» различных божеств в ночное светило. Посещали Луну и некоторые эпические герои.
Особый интерес представляет абхазский эпос о героическом племени нартов, явно имеющих космические черты. Само название «нарт» некоторые исследователи производят либо от монгольского слова «нара» — «солнце» (В.И.Абаев), либо от древнеабхазского «ан» — «небо» (Н.Я.Марр). Согласно легендам, один родственник матери нартов «находится рядом с Луной» [54, с. 29]. Известный исследователь абхазского фольклора Ш.Д.Инал–Ипа, из книги которого [54] мы черпаем все приводимые здесь сведения, считает олицетворением Луны и Гунду Прекрасную — единственную сестру нартов. Сказители утверждают, что на лунном диске можно различить нартского пастуха коров Нарджхьоу. По другой версии, пятна на Луне — это стадо нарта Сасрыквы. Другие источники видят в пятнах Луны самого Сасрыкву, его коня и собаку. Вообще же, говоря словами Ш.Д.ИналИпа, эпос утверждает: «На небе те же люди, что и на земле, и наоборот». Т.о., нарты были связаны с Луной, и, по–видимому, возносились на неё.
Имея в виду возможность нартских полётов на Луну, обратим внимание на детали эпоса, допускающие (но, конечно, не доказывающие!) «техническую» интерпретацию мифа. Так, рассказчики часто говорят о происхождении нартов от молнии с неба или от Афы — бога грома и молнии. Живут нарты в огромном железном доме и, очевидно, сами металлические. По крайней мере, в эпосе абхазов, адыгейцев и осетин настойчиво упоминается о том, как небесный кузнец закаливает героев и накладывает им на разбитые черепа медные заплаты, чинит сломанные рёбра. Адыгейские сказания описывают такого кузнеца Тлепша. Ноги его железные — их он изготовил себе сам. Тлепш может брать раскалённое железо без клещей, голыми руками. Он могуч, мудр, но смертен. Здесь просится сравнение с каким–то механизмом, роботом
Нарты также смертны и некоторыми чертами напоминают машины. Действительно, в балкарокарачаевских сказаниях фигурирует нарт Урызмек, у которого тело ниже пояса изготовлено из свинца. Гиляхсыртану отсекли пол–черепа, но после накладывания медных заплат и пайки он прожил довольно долго. Нарт–великан Алауган разъезжал на «коне», который понимал человеческую речь и питался исключительно железом (!). В худшем случае «конь» находил в горах железную руду и грыз её, словно экскаватор. Других нартов также иногда называли булатными, стальноусыми. Но наиболее известен нарт Сасрыква. Абхазские сказители уверяли, что он родился из камня, был раскалён в горниле кузницы, а затем погружён в воду. Питался Сасрыква расплавленным металлом и горящими угольями. В адыгейской версии эпоса он был булатным и питался кремнём. Рост этого монстра якобы достигал 14 м. Ш.Д.Инал–Ипа так обобщил абхазские сказания: "Вечно в движении, Сасрыква никогда не сидел на одном месте... он сверкал подобно солнцу, питался ветром (или сталью) и вообще находился в особо близких, интимных отношениях с небесами, по просторам которых совершал свои странствия так же свободно, как и по земле" [54, с. 58]. Летал он на могучем крылатом «коне», который обладал разумом, понимал речь и говорил сам. Сасрыква, как и остальные нарты, был смертен и в конце концов погиб. Но легенда о Сасрыкве на Луне подразумевает его уход на ночное светило, где героя и теперь можно увидеть.
Конечно, эпос очень стар. События переосмысливались и искажались многими поколениями рассказчиков. Поэтому неудивительно, что космические черты персонажей лишь проглядывают сквозь позднейшие наслоения...
В эпосе Китая, согласно письменным памятникам, «Чи Ю и его братья» во многом напоминали машиноподобные существа из абхазского эпоса.
Облик Чи Ю попытался восстановить российский востоковед И.С. Лисевич [64]. В результате изучения оригинальных трудно–доступных древних текстов он пришёл к следующим выводам. Голова «Чи Ю» была металлической (из меди с железным лбом), имела четыре глаза и трезубцы вместо ушей. Отделённая от тела, она долгие годы продолжала излучать тепло, испуская время от времени красноватый пар. В нижней же части Чи Ю находилось нечто, напоминающее, по мнению И. С.Лисевича, гусеницы. Различные тексты утверждают, что монстр питался, как Сасрыква, песком и даже железом. Но самое удивительное, что Чи Ю мог летать и именовался «древним сыном неба».
Его «братья» были удалены «за восемь пустот», что в пересчёте на современные меры длины эквивалентно расстоянию от 100 тыс. до 80 млн. км. Формально в эту вилку расстояний попадают Луна, Венера и Марс. Кстати, с Чи Ю враждовал другой выходец из небесных глубин, полумифический мудрец Хуанди, о котором в старинном «Жизнеописании Хуанди для посвящённых» сказано, что он «выплавил двенадцать великих зеркал и использовал их, следуя за Луной» [64, с. 71]. Это неясное упоминание будит целый рой дерзких мыслей достаточно лишь взглянуть на снимки металлических рефлекторов антенн, поддерживавших радиосвязь с космическими аппаратами на Луне.
Любопытна и другая находка И.С.Лисевича, свидетельствующая в пользу историчности таинственного Чи Ю. В «Описаниях удивительного» сообщается: "Тот череп, словно бы из меди и железа, который ныне обнаружили жители области Цзичжоу, копая землю, — это и есть кости Чи Ю".
И, возможно, не случайно в фольклоре народов, живущих между Кавказом и Китаем, часто встречаются образы металлических, нередко, летающих существ. Так, в казахском, калмыцком и алтайском эпосах упоминается медно–ликая, медно-крылая, медно-клювая или с медными когтями старуха. В ойратском эпосе душа шаманки летает в виде птицы с медным клювом, бронзовым задом и железными крыльями. Буряты рассказывают о железном, неуязвимом ребёнке медно–крылой старухи. Тувинцы повествуют о сыне железа Тээк–мёгё («весь железный силач») и Чаргыр-Кара-Мёгё с ногами из стали и железа, которые «как мечи, вошли в землю». Якуты также включили в свой эпос металлических монстров, в жилах которых течёт расплавленный металл. Разъезжают они на железных, огнедышащих «конях». В алтайском эпосе присутствует сын неба Темир Бизе («Железное Остриё») [63]. Интересны и представления эвенков, приведённые в сборнике «Религиозные верования народов СССР»: «В представлении тунгусов всё шаманское облачение в его целом является существом живым, железным, летающим сверхчеловеком Кингит'ом... Одевая шаманское облачение, шаман приобретает силу уже сверхчеловека, того железного, летающего человека Кингит'а, шум от полёта которого слышен далеко, того гения, который не имеет преград и смотрит на всё живое в природе как на средство для известных целей... Они поднимаются на небеса, летают в области небожителей» [81, с. 116].
Но небожители не просто прилетали. Иногда, если верить мифам, они забирали с собой некоторых людей, возможно, для исследований или чтобы развлечься (скажем, как моряки берут с собой попугаев в плавание). Естественно, такой «попугай», вернувшись обратно, мог, в меру своего понимания, рассказывать интересные сведения о небесах и считаться у диких земляков мудрым богом либо, как минимум, героем. Вспомним известную сказку о лягушке–путешественнице! ;-)
Напр., в Аккаде на глиняных табличках был записан миф об Адапе — правителе города Эреду [73, с. 20]. За свой проступок Адапа был вызван во дворец бога неба Ана. После беседы с богами этот смертный был изгнан обратно на Землю. Поскольку Адапу считали большим мудрецом, он, надо полагать, кое–что запомнил во время своего небесного путешествия.
Подобный вояж совершил и другой герой шумероаккадского фольклора — Этана, личность полуисторическая [73, с. 641]. "Царский список« сообщает, что этот »пастырь, который поднимался на небо", был 12–м правителем шумерского города Киш. Сохранились клинописные фрагменты описания полёта Этаны, хотя некоторые специалисты считают, что, возможно, был даже не один полёт, а два–три. К «небу Ану» путешественника поднимала гигантская «птица». При этом миф даёт весьма реалистичное описание вида удаляющейся Земли: "Горы кажутся как холм, а море — как канава... Что осталось от земли, можно уподобить хижине, а море похоже на двор... Земля теперь похожа на хлебец, а обширное море — на корзину для хлеба" [85, с. 25]. Встретившись с богами Ану и Иштар и добыв желанное лекарство, Этана спускается на Землю.
По–видимому, к той же далёкой эпохе можно отнести и полёт Еноха.
В пятой главе книги «Бытие» этот эпизод упомянут довольно смутно: «И ходил Енох пред Богом; и не стало его, потому что Бог взял его» [Быт 5:24]. В «Послании Павла к Евреям» [Евр 11:5] происшествие описано яснее: «Верою Енох переселён был так, что не видел смерти; и не стало его, потому что Бог переселил его. Ибо прежде переселения своего получил он свидетельство, что угодил Богу». Детальная версия небесных похождений праведника сохранилась в различных вариантах апокрифической «Книги Еноха». Славянский перевод повествует от имени самого путешественника: "Явились мне два мужа огромных, каких никогда не видел я на Земле. Лица их были словно свечи горящие, из уст их словно огонь исходил, одеяние их было как перья различные, а руки их были словно крылья золотые... И сказали мне мужи: «Дерзай, Енох, не бойся! Господь вечный послал нас к тебе, и сегодня ты восходишь с нами на небо»... Позвали меня мужи и взяли на крылья свои" [53, с. 267].
Устройство небес, о котором рассказывал Енох, отражает наивное мировоззрение древности: светила выходят из божественных врат и движутся на колесницах, а семь ярусов неба населены множеством ангелов. Но всё же сквозь наслоения многих веков иногда прослеживается и нечто рациональное. Напр.: «И показали мне здесь всё движение солнца и луны, и лучей их. И измерил я путь их, и сравнил свет их, и увидел, что семикратный свет имеет солнце, и больше месячного круг его» [53, с. 269]. Солнце действительно гораздо больше Луны, хотя в небе их видимые размеры практически одинаковы. Написав под диктовку ангелов 360 книг «обо всём», патриарх спустился на Землю, поражая людей своей мудростью.
Ветхозаветные апокрифы повествуют о путешествиях на небо и других праведников, напр., Авраама и Варуха. А в «Четвёртой книге Царств» содержится известный рассказ о вознесении пророка Илии: «Когда они <Илия и Елисей> шли и дорогою разговаривали, вдруг явилась колесница огненная и кони огненные, и разлучили их обоих, и понёсся Илия в вихре на небо» [4 Цар 2:11].
Подобные рассказы встречаются и у иных народов. Так, индийский эпос «Махабхарата» повествует об Арджуне, унесённом на небо в «колеснице» Индры. Там, где «не видно было ни солнца, ни луны», он постигал искусство управления божественным оружием, которое с успехом применил, вернувшись на Землю [106, с. 193].
Фараон Тутмос III также оставил надпись о своём полёте: "Он <бог Ра> открыл для меня двери небес, он растворил для меня врата горизонта. Я взлетел на небо, как божественный сокол... Я мог видеть его загадочные пути в небесах... Я был способен понимать богов" [31, с. 115].
Иногда прямо говорилось о знаниях, полученных в результате посещения землянами Луны. Так, китайцы традиционно объясняли богатство своих представлений о Луне и её отдельных частях тем, что император Мин–Хуан в сопровождении «волшебника» побывал на этом небесном теле и познакомился с его обитателями. Вернувшись на Землю, император первым делом сыграл на флейте мелодию, услышанную им в лунном дворце. Его музыканты записали её, и с этой записи, как утверждает традиция, берёт своё начало китайская музыкальная пьеса [105, с. 91].
Разумеется, часть подобных историй вымышлена. Но все ли? По крайней мере, существование в древности удивительных знаний о Луне выглядит не так странно, если допустить, что хотя бы один из небесных путешественников говорил правду. Не из той ли седой старины дошли до нас упоминания и о жителях Луны — селенитах? Вера в существование селенитов пережила тысячелетия и не угасла до сих пор, о чём свидетельствует следующая глава.
